Весело мчится земля ветром
сметая года,
в хрупких, проворных часах
дремлет судьбой навсегда,
сердца беспечный полет
сбросил уроки времен,
тихое поле Души жизни не
просит взамен...
Солнце надежды над ним
веры ласкает свои,
песни о новой любви хрипло
творят соловьи,
поле не властно себе в
сладких немых небесах,
сколько хозяев над ним
словом колдуют в ветрах.
Ложь на него забрела самою первой
весной,
полю спокойно врала смело вздыхая
мошной,
думала, поле без глаз вряд ли
заметит подвох,
молодо, серо оно, хилые травы
у ног,
жатва для лжи не нужна, только
собрать свой сундук,
стон, недоверье и хрип вечный
в подлунности звук,
ложь в то, что плакала Ложь ветер
отбросил в покой,
души попали под Суд, правда свалилась
в запой...
Страх на лихом скакуне был непременно
вторым,
с харей хрустящих харчей сеял
мечом горький дым,
все поджигал да крушил в камни
сводя чернозем,
выставив сферы знамен перед пустой
чернотой,
в старость доволен собой сотни
возвысил камней,
вечен и он над землей, смертью
сжигая людей...
власти всегда восходить громкостью
скал и гробниц,
души для Страха смешны, если
есть преданность лиц...
...только заветный росток встал
на рассвете начал,
первым гуляющий жлоб прямо в
цветы начихал,
зависти злые глаза меряли мерой
своей,
так рассудили в словах трелью
инстинктов свобод,
вряд ли расстроится
мир, гаммами мифов хрипя,
мчится к величиям звезд
в неба шапчонке дитя,
поле Души иногда страшною
мерой скорбя,
вдруг зазвучит веселей
с новою верой в себя,
и застывает упрек желтым
коровьим блином,
грусть только злою соплей
в снег заметет под окном,
счастье увидеть легко в
детских глазах озорных,
значит средь поля Души
дремлет табун вороных...
